Ночь мягко опустилась на город, расправив свои темные крылья. Звезд не было видно – все небо было затянуто облаками. На улице никого не было. И только фонари разгоняли мрак ночи, насколько это было возможно.
Часы пробили один раз. Трехлетняя кошка Алиса, осторожно ступая по краю разложенного дивана, подошла к изголовью спящей Юльки. Приблизившись, она обнюхала лицо девочки.
«Спит. Опять плакала… сколько же это может продолжаться? Какая же ты у меня еще глупенькая… ладно, если уж я решила, то назад ходу нет».
Кошка спрыгнула на пол, подошла к окну, лапой отодвинула штору и взобралась на подоконник. Она посмотрела на небо.
«Сегодня много облаков – это хорошо - Алиска встала на задние лапы, а передние поставила на стекло – Великая Кошка-Мать, взываю к тебе и прошу твоего благословения вмешаться в ход истории и изменить мир к лучшему»
Подул сильный ветер. Облака на небе лениво стали двигаться, сливаться, изменять свою форму. Вот появился нос, кошачьи глаза, усы и уши. Через некоторое время с неба на Алиску смотрела огромная кошачья голова из облаков.
- Здравствуй, дочь моя. Зачем ты звала меня?
- Здравствуй, Великая Кошка-Мать, прошу тебя дать мне разрешение вмешаться в судьбу человека.
- Что ты хочешь изменить?
-Не изменить, а показать…
- Для чего?
- Чтобы принести счастье в этот мир…
- Хм… Только показать?
-Да.
- В любом случае, плата такая же. Ты понимаешь о чем я говорю?
-Да, Великая Кошка-Мать: за разрешение вмешаться с историю или судьбу человека, я должна отдать одну из своих девяти жизней…
- Так, скажи, стоит ли то, что ты хочешь сделать этого?
- Да.
- Вижу, ты уверенна в своих словах. Что ж, я даю тебе свое согласие и благословение. Ты можешь вмешаться и сделать так, как считаешь нужным, но помни о последствиях…
- Да, Великая Кошка-Мать. Я поняла. И… Спасибо – Алиска встряхнулась и снова посмотрела на небо. Там уже никого не было, лишь одинокие бесформенные облака – что ж, одна жизнь за счастье – не так уж и плохо. Правда, Юлька?

Глава 3. Приглашение

«Какая же странная это штука – время. То оно бежит, словно где-то пожар, то останавливается когда ему вздумается… Физика - один из уроков, который непонятным образом заставляет стрелки часов двигаться медленнее - Юлька сидела на задней парте. Она подперла голову рукой и упрямо смотрела на часы, висевшие над дверью – еще целых 20 минут. Повеситься можно…»
- Можешь садиться на место, Крымский. Так, открываем тетради, пишем новую тему: «Ускорение» - учительница физики, женщина лет 50, внимательно оглядела класс. Все, находившиеся в классе, будто по приказу волшебной палочки, открыли тетради и стали писать. Кто-то с удовольствием, кто-то с безразличием, кто-то с полным отвращением.
«Блин… Сегодня пятница, я так хочу домой - Юлька коряво написала название темы и снова вперила свой взгляд на циферблат – Ну же, двигайся быстрее!!» .
Но стрелки часов не внимали ее мольбам и все также медленно продолжали двигаться по кругу. Девочка поставила локоть на стол и положила голову на руку. На доске были уже написаны какие-то замысловатые формулы, которые ни о чем не говорили нашей героине. Юлька с досады начала листать учебник. Краем глаза она заметила, что мимо соседней парты прошла белая кошка.
«Алиска?»– мелькнуло в голове у девочки. Она повернула голову, но на том месте никого не было.
«Показалось, наверное» – Юлька потерла глаза и принялась списывать с доски формулы.
- Юль… - послышался шепот – Юлька… Ты меня слышишь, глухая тетеря!
Юлька огляделась. Ее звала одноклассница, сидевшая за соседним столом.
-Чаво?
-У меня предки уезжают в субботу. Можешь отпроситься у своих, чтобы переночевать у меня?
Юлька задумалась. Она внимательно посмотрела на собеседницу: светлые короткие волосы, серые глаза, почти идеальное чувство стиля. Девочку звали Ира. Она была своего рода принцесса класса и редко водила дружбу с теми, кто не подходил ей.
«Странно, мы почти не общаемся… хотя дома все равно делать нечего»
- Ладушки… Я тебе вечерком позвоню. – Юлька улыбнулась и снова погрузилась в ожидание окончания урока.

Глава 4. Сора и звездное небо

- Слушай, я тут недавно видела, как ты каталась на скейте с нашими парнями, –Ира принесла в комнату пачку чипсов и бутылку Колы.
- Ну да, это мое хобби, если так можно сказать, – Юлька сидела на кровати. Девочка думала, что кроме нее еще кто-то будет, но, к ее огромному удивление, она была единственной гостьей.
- А ты знаешь Лешу из девятого класса? – хозяйка комнаты делала вид, что спрашивает просто так.
Юлька испуганно посмотрела на собеседницу – этого вопроса она не ожидала, хотя и знала, что Ира пригласила ее не просто так.
- Бывает, катаемся вместе, - Юлька почувствовала как ее щеки вспыхнули.
- Понятно. И о чем вы с ним разговариваете?
- Да ни о чем, он, в основном, молчит, - девочка начала раздражаться.
«Блин, что ей надо? Так и знала, что что-то здесь не так»
- Скажи, ведь он тебе тоже нравится… - Ира смотрела прямо в глаза своей собеседнице, от которой хотела узнать одну интересующую ее деталь.
- Да с чего ты взяла!! – Юлька покраснела.
- Да это же видно! Только мне жаль тебя, ведь ты ему совсем не подходишь – в глазах юной принцессы мелькнул огонек – к тому же, он на тебя даже не смотрит….
Юлька сидела напротив и молча смотрела, как в глазах ее одноклассницы пляшет огонек коварства. Девочка чувствовала, что раздражение, которое она испытывала от этого разговора, переросло в гнев, а гнев медленно преобразовывался в ненависть.
- Знаешь что, - Юлька вскочила на ноги, - я всегда считала тебя пустоголовой куклой. Я чувствовала, что ты меня не просто так к себе зовешь, но вот издеваться над собой я тебе не позволю!!
- Ха, да кто ты такая?! Иди в зеркало посмотри! Да на тебя вообще никто не смотрит!! Ты только и знаешь, что рыдаешь на уроках! Несчастную из себя строишь!!!!!!!!
Да что ты знаешь обо мне? Ты привыкла получать все и сразу!! – Юлька выскочила в коридор и стала судорожно натягивать сапоги. Слезы и обида душили ее. Девочка не хотела, чтобы кто-то видел, как из ее глаз сыпется боль маленькими звездочками.
- Ты уж извини, но на правду не обижаются.. – Ира стояла в дверном проеме и наблюдала за своей гостьей.
Юлька схватила куртку и вылетела из злополучной квартиры. Сбежав по лестнице вниз, девочка оказалась на улице. И только тут она дала волю своим чувствам. Слезы закапали с больших ресниц, разделяя лицо на три части. Девочка посмотрела на небо. Яркие холодные звезды мерцали на ночном небосклоне. Становилось холодно. Юлька укуталась в куртку, утерла слезы и, подключив плеер, побрела по пустым улицам.
Одна песня сменяла другую. Сколько прошло времени с того момента, когда Юлька убежала из гостей – она не помнила. На часах было половина двенадцатого. Надо бы идти домой, но желание не было. Девочка вышла к маленькой аллее. Здесь было тихо. Одноглазые фонари, опавшая листва, гонимая холодным ветром – единственные свидетели ее грусти. Юлька села на скамейку и, откинувшись на спинку, закрыла глаза.
«Как же ты мне надоел, мучительный орган,
Слабый, вечно больной, кровоточащий.
Я не могу уснуть ни днем, ни ночью.
Ты изнутри стучишь тонкую оболочку.
Сжатья и разрывы, новые спазмы и муки.
Взгляд совершенно ленивый, предают дрожащие руки.
Вокруг погашены лампы, мечутся странные блики,
Голос разума слабый, слабый
Тихий, тихий…» Группа Флер «Сердце»
- Мяу!!
Юлька открыла глаза и оглянулась. Никого не было. Девочка вынула наушники и прислушалась.
- Мяу!!!
- Кис-кис-кис-кис-кис!!! - Юлька встала и пошла на мяуканье. Девочка прошла через кусты и вышла на противоположную сторону аллеи. – Что-то меня глючит в последнее время…
- Ты что делаешь?!!! – раздался голос за ее спиной.
Юлька оглянулась. Перед ней стоял довольно высокий парень в темной куртке. В руках он держал скейт. Его светлые волосы трепал ветер, а в синих глазах читалось удивление.
- П..привет, Лешка, - девочка тоже не ожидала этой встречи.
- Я спрашиваю, что ты здесь делаешь так поздно? – парень сурово посмотрел на новоявленную. Юлька опустила голову и отвела глаза.
- Тебе какая разница.. – она невольно вспомнила слова Иры.
- У тебя сотовый с собой?
- да…
- Давай сюда, - Лешка протянул руку.
- Зачем? – Юлка удивилась, но все равно полезла за мобильным телефоном.
- Надо. Стой здесь и никуда не уходи!! Я сейчас вернусь. Поняла? - блондин взял телефон и тут же скрылся в темноте.
Юлька так и осталась стоять. Она недоуменно смотрела в след своему возлюбленному.
«Вот блин… в другое время я сочла бы это за удачу» - девочка засунула руки в карман и закусила ворот соей куртки.
- Держи! – Лешка появился так же внезапно, как и исчез. Парень протянул мобильный телефон – пошли.
- Куда?
- Домой….
Юлька хотела уточнить куда именно домой, но под строгим и холодный взглядом заробела и решила промолчать. Они шли молча несколько минут: парень шел впереди, девочка следовала за ним.
- Че такая кислая? – Лешка попытался завязать разговор.
- Настроение нет…
- Понятно. А мы с парнями решили покататься намного… Жаль, что ты не пришла…
Юлька удивленно посмотрела на парня. Она шла позади него, поэтому не могла заглянуть в его глаза.
- Извини…
Лешка остановился и оглянулся. Что-то теплое было в его взгляде. Казалось, что ледяная синева его глаз превратилась в глубокий океан нежности.
- Да не извиняйся, в следующий раз покатаемся, - парень улыбнулся своей спутнице. Юлька поравнялась с ним, и теперь она более отчетливо могла видеть Лешкино лицо.
- Может завтра – несмело предложила девочка.
- Нет, я завтра уезжаю…
- Завтра? А куда? – Юлька невольно подняла глаза на собеседника.
- В Саратов, на свадьбу к сестре. Меня не будет неделю.
- Так долго…
Повисла тишина. Каждый думал о своем.
- Мы могли бы покататься вместе через выходные. Это будут первые числа октября… - Лешка взглянул на девочку,- если конечно ты не забудешь…
«Может он шутит??» - Юлька не верила своим ушам. Он предложил ей встретиться и вместе покататься, он – такой суровый и робкий одновременно, холодный и заботливый, веселый и серьезный.
-Кстати, мы уже пришли… - Лешка остановился.
Юлька присмотрелась – они стояли перед ее домом. Она и не заметила как они дошли.
- Не гуляй по ночам – это не безопасное увлечение. И еще.. – парень обхватил голову девочки и притянул к себе– я буду ждать тебя на том месте, где мы сегодня встретились, в субботу, в первых числах октября… - шепнул он на ухо своей спутнице.
Он был так близко, совсем рядом. Юлька широко раскрыла глаза. Она видела только ночное звездное небо над головой. Теперь оно не казалось ей холодным и бездушным:
- Я.. я не забуду.. обещаю… - так же тихо проговорила она.
Лешка отпустил ее и через секунду снова исчез в ночной темноте. Юлька, немного ошарашенная, немного испуганная таким поворотом, вглядывалась во тьму, пытаясь различить его силуэт. Потом она медленно поднялась домой. Родителям сказала, что поругалась с подругой и ее проводили до дома. В любом случае это было правдой, только без всяких подробностей и уточнений.

Глава 5. Ты знаешь, как умирают кошки?

Алиска была собой вполне довольна – все прошло так, как она и хотела. Сначала Юлька столкнулась с явным коварством и злобой, потом неожиданная встреча и маленький намек. Всего лишь намек. Но и этого было, по ее мнению достаточно.
Белая бестия тихонько дремала на подоконнике, когда в комнату вошла Юлька. Девочка села на диван. Алиска выглянула из-за шторы и присмотрелась: на лице у ее юной хозяйки была еле заметная улыбка. Кошка понимала, что сейчас маленькое чувство, зародившееся в душе девочки, растет и крепнет.
Вдруг Юлька улыбнулась и завизжала:
- Алиска!!!! Если бы ты знала, что сегодня было!!!!!!!!!!
Кошка лениво зевнула и вскоре задремала на подоконнике.

Алиска открыла глаза – ей приснился дурной сон. Так всегда бывает, когда кошка отдает жизнь за счастье человека, она видит во сне свою смерть. Белая бестия встряхнулась, отгоняя остатки сна. Она бесшумно запрыгнула на диван и, как обычно подошла к изголовью спящей Юльки.
«Спит… Ты сегодня была такая счастливая, Юлька. Мне нравится видеть тебя такой. А еще я рада, что ты никогда не узнаешь, как умирают кошки. Знаешь, у каждой из нас 9 жизней, которые мы можем провести на земле, потом мы, наверное, исчезаем. Этого никто не знает. Всего 9 жизней, которые мы помним всегда. Но еще ни одна кошка не прожила эти 9 жизней. Мы можем вмешиваться в судьбы людей, спасать их, менять судьбу, и цена этому одна жизнь. Я прожила уже четыре. Первый раз я пришла в этот мир в средние века. Тогда меня закидали камнями – я была черной кошкой. До сих пор не люблю вспоминать об этом. Но я спасла девочку, которую обвинили в колдовстве. Ее должны были казнить. Потом я родилась… нет, родился котом. Да еще и породистым. Это была не жизнь, а сказка. Но среди людей, окружавших меня не было тех, коме я хотела бы помочь. Потом я родилась бездомной кошкой. Слонялась по улицам, ловила крыс и мышей. Мне пришлось отдать тогда две жизни – молодая пара попала в автокатастрофу. А я… меня после сбила машина. А теперь я живу у тебя и очень счастлива, что смогла тебе помочь. Но теперь и ты помоги мне…. Не бросай меня… ведь это моя последняя жизнь.»

Наступление 2008 года не сулило мне ничего хорошего. — В начале декабря моя мама получила командировку в Москву и стремительно улетела, оставив юную Катеньку с папенькой. Вплоть до 25 числа, наша жизнь была прекрасна. – Конечно, как правильно развлекать ребенка, папенька не знал, но это удачно компенсировалось его
недогадливостью по поводу школьного дневника, в котором вот уже неделю тосковала жирная параша по алгебре. От параши я грустила, но когда дневник не потребовали и на восьмой день, тут же замазала двойку типографской мазилкой «Шрифт», и принялась готовиться к новогодней елке.
За излишнюю тягу к разгильдяйству школьный комитет выделил мне роль сороки-воровки, предполагающую эпический полет вокруг зала со словами «не зажжется ваша елка, не зажжется». В качестве реквизита мне выдали немеряных размеров клюв и мятую бумажку со словами.
— Ну и что, что не Золушка, — успокаивала себя я. – Зато костюм сороки даже папенька изготовит, главное что клюв-то уже есть, а остальное придумаем.

25-го утром, примерив папин наряд у зеркала, я поняла, что, во-первых, орнитолог из родителя так себе, а во вторых, жизнь закончена.
Черные жилетка с юбкой, пионерская рубашка с оторванным шевроном, и красные пластиковые бусы, шансов на овации не оставляли. Никаких сорок-воровок в зеркале не было и подавно, но вот зато ободранный «ребенок-сексот в бусах» был на лицо. Пожалуй, только таблички «она расстреливала еврейских детей» не хватало.
— Папа, я похожа на дочь Гитлера, — сказала я, и завыла.
— Ну вот, может быть, клювик примеришь, — избегая моего взгляда, предложил папа.
Нацепив клюв, я завыла еще горше. – Если ободранный ребенок-сексот в бусах мог бы вполне слиться со стенами и прокатить под «непереодетого к празднику», то ободранного ребенка-сексота с бусами и клювом ждала долгая мучительная смерть.

В школу мы ехали молча, и возвращались тоже в тишине.
Несмотря на то, что вокруг зала я «пролетела» точно мессершмит, сбивая перваков на поворотах, и сделала всего одни круг, а не 3, как было положено, нарядец мой все-таки заметили.
— Это ж кто девочку так вырядил? – изумлялись одни мамаши.
— Наверное родители алкаши какие-нибудь, — отвечали им другие. – Сейчас всякого, знаете ли, полно…
Вернувшись домой, я шарахнула дверью своей комнаты, и рухнула на диван. Доброе имя мое было опозорено, и ни одна вещь на свете не могла возместить мне моей страшной утраты.
За рыданьями, я не заметила, как вошел отец.
— Ты, Кать, плакать перестань. Снегурочкой быть хочешь? – потряс меня за плечо родитель.
— Что, мешок из под картошки освободился? – взвизгнула я.
— Да, нет же, наряд казенный будет. Вполне себе даже настоящий, с кокошником.

— Вместо тети Зины? — обомлела я.
— Вместо тети Зины, — ответил мне папа.

Надо сказать, что организация в которой работал папенька, в качестве детских новогодних мероприятий пользовала развоз конфет по домам. Причиной этому была скудность бюждета: празднование НГ в актовом зале, требовало елки, ряженых и чаепития, в то время как доставка подарков до хаты, сводилась к водителю и двум добровольцам на роль деда с внучкой.
Про Мороза не помню, но вот снегуркой всегда была тетя Зина.
Высокая, с толстой косой из пеньки, и густо накрашенными глазами, тетя Зина казалась мне красавицей, и я никак не могла понять за какие такие заслуги, она отказывается от своей беспроигрышной роли, и уступает ее мне.
— Ну это чтобы ты не расстраивалась, — сладко сказал мне папа.
О том, что тетя Зина на 9 месяце, и выпускать ее к детям в таком виде неэтично, папа умолчал. Умолчал он и о том, что снегурка искалась на протяжении полугода, и даже за тройной отгул ни одна из сотрудниц не соглашалась побыть в этой роли.
Короче говоря, родитель мой обо всем умолчал, и поэтому к исполнению обязанностей я приступила в абсолютном неведении, и некоторой эйфории.

31 утром к нам в дверь вошли двое. В деде Морозе я сразу же узнала соседского дядю Лешу. — В папашкиной организации он числился кем-то вроде старшего техника, и был лохмат и ужасно молчалив. Из-за дяди Леши выглядывал водитель Юрик.
— Готова? – хором спросили они у папы.
— Готова, — ответил им он, и выставил меня из-за спины.
Несмотря на то, что под голубым снегуркинским зипуном было толстое драповое пальто, а кокошник был немного великоват, из меня получилась вполне себе лубочная снегурка.
– Маленькая, беленькая, с косой до попы – все как положено.

— Ты стихи-то выучила? – строго спросил дядя Леша, запихивая меня в машину.
— Выучила, — пискнула я.
— А много?
— Очень-очень много, еще раз пискнула я, перепугавшись, что роль уплывает из под носа
— Это хорошо, — обрадовался дядя Леша, и замолчал.

У двери первой квартиры мы были через 10 минут.
— А кто это к нам пришел? Дед мороз со снегурочкой пришел!— запричитала встретившая нас семья, и выпихнула в прихожую детей.
— Я дед мороз, я подарков вам принес! — пробасил Дядя Леша. – А вот снегурочка, моя внучка.
При слове внучка Мороз отвесил мне увесистый пендаль, который я восприняла как сигнал к началу действа, и немедленно начала читать стихи.
К концу первого стихотворения, когда лупоглазые малыши более-менее осмелели, я с изумлением обнаружила, что дяди Леши в прихожей нет.
— Наверное, так задумано по сценарию, — подумала про себя я. – Он, наверное, сейчас откуда-нибудь неожиданно выскочит.
Но прошло 15 минут, а дядя Леша так и не выскакивал.
Еще через 15 минут у меня закончились стихи, а вконец осмелевшие дети стали дергать меня за шубку и требовать подарка. Потоптавшись в прихожей еще минут 5, я не нашла ничего лучшего, кроме как пройти в квартиру. Дед Мороз был обнаружен мною на кухне, в компании родителей.
— Дядя Леша, а подарок, — робко сказала ему я.
— Какой еще подарок? – искренне удивился он.
— Ну, детям подарок надо… Я же снегурочка!
— Ааа, — протянул дядя Леша. С явной неохотцей, он встал со стула, и пожав руку родителям направился в прихожую.
— Вот вам дети ваш подарок, а мы со снегурочкой поедем дальше, — еще раз пробасил он, и взяв меня за руку удалился.

Визиты в вторую, четвертую и седьмую квартиры абсолютно не отличались друг от
друга, разве что дядя Леша заметно веселел и все чаще промахивался со стартовыми
пинками.

— Знаешь что, Кать, а давай подарки Ты дарить будишь? – окончательно обнаглев, предложил он мне перед дверью восьмого жилища. – У тебя это и получится лучше.
— Давайте, — пробурчала я. К тому моменту мне стало окончательно понятно, почему никто не хочет быть снегурочкой, и где именно тетя Зина обзавелась животом.

Последующие 10 квартир превратились для меня в кошмар. Как только двери раскрывались,
дедушка Мороз стремительно исчезал внутри, оставив меня на растерзание киндерам, и покидал квартиру только, когда я появлялась на кухне, и трясла ему списком адресов перед носом.

Дальше было еще хуже.
Ближе к третьей части списка в дяде Леше таки-проснулся актер, певец и танцор одновременно. А как раз когда список перевалил за середину, старший техник окончательно погрузился в философию праздника. — Глумливая тварь, нелепо скачущая в красном
пальте, и бурчащая себе под нос Баркова, менее всего напоминала Деда Мороза,
но в общем бедламе этого никто не замечал. Разве что шокированные дети испуганно впечатывались в стены, и про подарки забывали напрочь.
— Дядь, Леш, давайте пойдем, — робко уговаривала его я. – Уже вечер скоро.
— Какой я тебе дядя, я дед Мороз! – безумно хохотал он, и продолжал скакать дальше.
Впрочем, буйствовал дедуська недолго, и еще через 3 квартиры, упал на пол, раздолбав посохом хозяйское зеркало.

— Ты не переживай, — сказал мне Юрик, после того как утрамбовал дядю Лешу в машину.
– Там адресов совсем чуть-чуть осталось — всего–то 7. Мы их с тобой
быстро развезем и домой поедем. Не развезем – будет мне выговор, а у меня жена.
Впрочем, как оказалось, ни выговор, ни жена не были для Юрика авторитетом, потому что он ухитрился нахлобучится в первой же квартире.

В отличие от пьяного дяди Леши, пьяный Юрик был гораздо неприятнее. – Ведь именно от него зависел мой возврат домой.
— Дядя Юра, может поедем? — попыталась было выдернуть его из-за стола я.
— Да куда же мы поедем? Я ведь выпимши уже, еще машину разобью, — глупо улыбнулся мне он.
— Но мне ведь домой надо. А у вас жена.
— Жена не стена, — философски заметил Юрик, и отчего-то посмотрел в окно. – Ты пока тут поиграй.
За окнами начинало темнеть, стрелки часов ползли к 9 вечера, а была совершенно одна, в совершенно чужой квартире, без всяческих перспектив попасть домой в этом году.

Неизвестно чем бы все это дело закончилось, если бы через какое-то время не раздался звонок в дверь.
— Ну все, кранты, — горестно подумала я, — к ним пришли гости.
Но на пороге стояла мама. Моя мама. Впрочем, кранты стоял вместе с мамой, то ли левее, то ли правее – не помню.

Первым огреб Юрик. Сразу же по приезде домой, мама набрала его домашний номер, и имела короткий разговор с Той Самой молодой женой. Собственно на этом месте, праздник для Юрика и закончился. — Молодая жена, хоть водить и не умела, но оказалась
по адресу уже через 7 минут, и в нагрузку к румынскому галстуку «желтое на черном» Юрик получил вполне себе русский фингал «лиловое на сизом».

Следующим номером обогатился папинька.
-Мою кровиночку, с алкашней отпустил! — визжала мама, как свинья на бойне, и махала руками в области папенькиной физиономии.
Папинька смущался, словно школяр на сольфеджо, и топтался с ноги на ногу.
— Она, Галинька, сама хотела… То бишь у нее в начале на школьной елке не получилось, — попытался было отмазаться родитель.
Но последнюю фразу ему говорить не стоило, потому что в ту же саму секунду, я сбегала в спальню и принесла свой сорочий нарядец.
— Что это за охоботья? — спросила мама ледяным голосом.
— Это, мамочка, мой карнавальный костюм, — горько сказала я, и всхлипнула. Пробоина в папинькином корпусе достигла критических размеров и стала не совместима с плавучестью.
Не желая смотреть как последняя труба Титаника опускается в ледяные воды океана, я тихо закрыла дверь родительской комнаты и отправилась наряжать елку.

Позже всех пополнился дядя Леша. Как оказалось, в старшем технике был довольно большой запас гражданской активности, и поэтому дедморозил он в течении недели, вплоть до рождества. Мамины товарки докладывали о его появлении то там то сям, но окончательно изловить дедушку удалось только к старому новому году. К тому
времени он порядком поистаскался, и носил бороду вместо шарфа, но детям нравился по-прежнему. Триумфальное шествие деда Мороза закончилось в местом околотке, куда дядю Лешу доставили в качестве достопримечательности. Точно дивная птица, сидел он в обезьяннике, и тихо поскуливал, глядя как стражи порядка глушат его
портвейн, хрустя дитячьими леденцами.